В России идет реформа высшего образования. Преобразовываются университеты, создаются бизнес-школы. Но если на создание хорошей школы для предпринимателей требуется не так много времени и ресурсов, то для появления университета мирового уровня нужны годы. Старые российские вузы не могут удовлетворить потребность в хорошем экономическом образовании. Даже лучшие российские университеты по качеству обучения едва дотягивают до средних американских вузов. А разница с Принстоном, Йелем или Гарвардом — огромна. Что же делать?
Выход один — ехать учиться в Америку. Считается, что учиться за рубежом невероятно дорого, однако это не совсем так. Действительно, год обучения в Йеле стоит около $50 000. Но талантливые абитуриенты из небогатых семей с доходом ниже $60 000 в год могут рассчитывать на бесплатное обучение. Те, чья семья зарабатывает от $90 000 до $150 000 в год, платят за учебу $6000–10 000. В Гарварде бесплатно обучается примерно четверть студентов.
Главное, что может получить талантливый студент в американском университете из первой десятки, — это, конечно, не скидки на оплату обучения. Если в России студенты учатся по учебникам, состоящим из идей, которые были передовыми лет 20 назад, то в лучших университетах преподают люди, стоящие на переднем краю экономической науки. Аналогичная ситуация и в других дисциплинах. Лучший пример — Медийная лаборатория в Массачусетском технологическом институте. Ее задача — «изобретать лучшее будущее». Многие из самых передовых компьютерных технологий были придуманы именно там: например, электронные чернила, положенные в основу Kindle.
В России принято трепетать перед каждой статьей нобелевского лауреата, в Америке к их суждениям относятся более критически — даже студенты. Часто нобелиаты читают лекции первокурсникам, и далеко не всегда они оказываются самыми успешными преподавателями. Словом, свойственный России дефицит лидеров мнений и новых идей не характерен для крупнейших американских университетов.
Одна из причин успеха американского высшего образования состоит в том, что строгий механизм отбора работает и на этапе поступления в вуз, и в процессе обучения. В Йеле конкурс для абитуриентов составляет примерно 13 человек на место. В аспирантуру по экономике — 30 человек на место. Многие экзамены оцениваются по относительной шкале: только 10% студентов получают высшую оценку «А», 20% — «B» и так далее. Это формирует конкуренцию среди студентов. В такой «дарвинистской» атмосфере выживают только лучшие. Они учатся не только у профессоров, но и друг у друга. Это отличная питательная среда для формирования новых идей.
Привычный для России метод определения лидеров — по блату и за деньги — здесь не работает. В любом американском университете, даже средненьком, есть жесткие барьеры, препятствующие тому, чтобы эти факторы влияли на успехи в учебе. Даже родство с президентом университета не поможет поступить в университет. Приемная комиссия полностью независима. Окончательный список поступивших аспирантов утверждается голосованием всех ее членов. Плагиат и списывание исключены. Это один из немногих однозначных поводов для отчисления. Студент, способный выжить в этих жестких условиях, без сомнения, получит блестящее образование.
В университетах Лиги плюща, в которую входят восемь ведущих учебных заведений США, включая Гарвард, Принстон и Йель, акцент делается не на прикладные, а на фундаментальные знания. Никто не знает, как изменится мир через 20 лет. Соответственно, когда нынешние студенты будут принимать ключевые решения, знания, которые актуальны сегодня, устареют. Поэтому в лучших университетах их учат свободно и широко мыслить.
Есть опасность, что получившие такое образование россияне не захотят возвращаться на родину. Однако это не так страшно, как кажется. Пусть студент, ставший лучшим на курсе, после получения диплома решит остаться в США, чтобы работать в инвестбанке или заниматься наукой. Но кто-то из его однокурсников все же вернется в Россию. И появление в стране хотя бы нескольких таких образованных людей способно значительно улучшить ситуацию.
Олег Цывинский, профессор Йельского университета, будет обсуждать эту тему на радио «Эхо Москвы». 27 апреля в 22:08 в прямом эфире будет транслироваться передача «Послезавтра» с его участием
